После освобождения Новгорода во время Великой Отечественной войны Новгород бойцы Красной Армии увидели город практически стертым с лица земли. В нем уцелело лишь несколько десятков зданий. Коммунальная инфраструктура, многочисленные памятники истории и культуры – все было разрушено. Восстановление Новгорода далось советскому народу ценой огромных усилий.
Подробно о том, как происходил этот процесс, «ФедералПресс» рассказал старший научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН Дмитрий Асташкин.Дмитрий Юрьевич, каким Новгород был до Великой Отечественной войны? Чем они отличается от того города, который мы знаем сейчас?
— До войны Новгородская губерния стала частью Ленинградской области – причем частью периферийной. Поэтому Новгород стал тихим, не особенно развитым районным центром с населением около 48 тысяч человек. Он не был промышленным узлом, хоть и продолжал существовать как важный культурный центр с памятниками и музеями. Но все равно Новгород стал провинцией, из которой уезжали активные граждане. Они искали лучшей жизни на заводах Ленинграда, искали другие сферы, где смогут себя проявить и прокормить. И все это было не в Новгороде.
Располагался довоенный Новгород, в основном, в пределах Окольного вала. Да, за ним существовали какие-то постройки. Но привычные сейчас новгородцу Колмово и Антоново были отдельными населенными пунктами.
Новгородцам с детства рассказывают о том, что после освобождения Новгорода там осталось 30-40 уцелевших домов. Каким тогда город увидела Красная Армия?
— По разным подсчетам из 2346 довоенных зданий уцелело несколько десятков.
Исследователи называют разные цифры – до 40. Тут зависит от того, как считать, какую степень повреждений считать допустимой. Но общепринято считать, что более менее целыми остались несколько десятков домов. Остальное все было руинировано.Жители начали возвращаться в Новгород сразу после освобождения. Уже осенью 1944 года в городе жило около семи тысяч человек. Им нужно было где-то жить – и чаще всего жильем были землянки. Например, на территории известного сейчас новгородцам парка 30-летия Октября на Торговой стороне были землянки вплоть до создания парка в 1947 году. Его и построили на месте разрушенной оккупантами Антониевской слободы.
Также жили послевоенные новгородцы в храмах и в башнях кремля. Десять лет назад Новгородский музей-заповедник провел выставку, на которой воссоздал быт людей, вынужденных жить в памятниках архитектуры. Потому что других вариантов у них особо не было.
Новгород восстанавливался тяжело, хоть советская власть почти сразу вписала его в список пятнадцати городов, подлежащих первоочередному восстановлению. Туда также входили Псков, Смоленск и другие. Но все равно много не хватало. Жителям приходилось постоянно делать выбор между восстановлением бытовой инфраструктуры и памятников. Все-таки восстановление культурных и архитектурных ценностей требует очень большого умения, труда и многих материалов. Поднимать из руин древний храм намного сложнее, чем строить с нуля обычный дом. И специалистов на всю страну очень не хватало, так как при их изначально небольшом количестве они были заняты во многих городах из списка первоочередного восстановления. Поэтому всегда искали компромисс между работой над инфраструктурой и культурой.
Пример компромисса: на Ярославовом дворище кирпичи из руинированных культурных объектов использовали для восстановления других зданий. Это очень противоречивое и сложное решение. Попробую понять логику новгородского горкома: в условиях дефицита специалистов и материалов у вас разрушается один важный памятник. И чтобы его сохранить, отстроить, вам вынужденно приходится брать материал из другого памятника – менее для вас важного. Хотя сегодня для нас все эти памятники важны. Но тогда люди вставали перед таким тяжелым выбором.
Приезжавшие в Новгород после освобождения люди были новгородцами, которые вернулись после эвакуации? Или это жители других мест, отправившиеся на восстановление города на Волхове?
— И то, и другое. Были люди, которые сами писали письма во власть, и просили пустить их домой, в Новгород. Потому что просто так приехать в город было нельзя – надо было, чтобы вам дали вызов на работу сюда, перенаправили с другого предприятия. Свободного перемещения не было.
В то же время, повторюсь, нужны были специалисты по восстановлению памятников. Их привлекали из Ленинграда, из Москвы. Летом 1944 года в Новгороде работает комиссия по архитектуре и историческим памятникам, возглавляемая московскими академиками. Сделанные ими наблюдения были очень важны для планов восстановления. Да, эти москвичи и ленинградцы приезжали на какой-то период. Но некоторые из них оставались – например, реставраторы. Мы знаем истории, когда люди приезжали восстанавливать храмы, а потом настолько в них влюблялись, оставались жить в Новгороде и умирали здесь. Я, например, вспоминаю историю известного новгородского художника Семена Пустовойтова. Будучи еще молодым человеком, он воевал на Волховском фронте, рядом с Новгородом. И еще во время боевых действий он интересовался архитектурой нашего древнего города. На войне Семен ни раз получал ранения и контузии. Но даже это не помешало ему после демобилизации получить образование художника. И сразу же в 1951 году он специально вернулся в Новгород – в тот самый город, который он видел разрушенным во время войны. Приехал художник, чтобы увидеть, как город поднимается из руин и обретает новую жизнь. Пустовойтов работает в новгородском музее и начинает писать храмы Новгорода, его пейзажи. Этим он и будет заниматься до конца жизни. Это пример того, как человек влюбляется в город – даже в разрушенный. И таких историй было немало.
Верно ли утверждать, что после войны вся коммунальная инфраструктура Новгорода была уничтожена – и ни канализации, ни водоснабжения, ни тепла в городе не было?
— Да, это отображено в документах. Дело в том, что оккупанты воровали все, что только можно было унести. Даже медные кабели выкапывали из земли – и утаскивали их. То, что не могли унести, старались уничтожить или заминировать. Это было намеренное разрушение в рамках тактики выжженой земли – чтобы максимально затруднить продвижение. Ведь тяжело идти вперед, когда нет инфраструктуры для базирования. Армия вынуждены в таких условиях медлить, терять время при преследовании противника.
Такие действия нацистов привели к тому, что инфраструктура наших городов очень пострадала. И Новгород тут не исключение. Хоть он и небольшой, компактный, но Волхов разделяет его на две стороны, поэтому важность мостов сложно переоценить. А во время войны мост через реку был разрушен. Да, соорудили рядом временный, но довольно долго он оставался единственным вариантом переправы. А знаменитый красивый мост у кремля так и не был восстановлен, не было возможности.
Как я уже говорил, в городе часто вставал выбор между восстановлением инфраструктуры или памятников. И восстановление памятников было идеологической задачей. В частности, в феврале 1944 года, буквально через несколько дней после освобождения, исполком города принимает решение об организации выставки к 1 мая по теме «Новгород в Великой Отечественной войне» в церкви Входа в Иерусалим в кремле. Решение принимается, когда город еще был в руинах. Выставку готовили в сжатые сроки. В экспозицию вошли оккупационные артефакты – плакаты, листовки, сделанные из куполов Софийского собора блюдца, пепельницы. Материалы присылали и солдаты с Карельского фронта, а также из штаба партизанского движения Ленинградской области.
Для организации выставки в храм были отряжены солдаты. Они разгребали помещение от завалов. Были отряжены музейные сотрудники. То есть в первые недели после освобождения реализуется идеологическая задача.
Про Новгород во время войны знали и за рубежом. Советский Союз использовал оккупированный город как символ, показывал варварство нацистов не просто в отношении советской истории и русской культуры, а в отношении мировой культуры. Все время в материалах посольства подчеркивалось, что новгородские храмы домонгольского периода – это сокровища мировой истории. И это подхватывалось. Многие зарубежные издания приняли эту точку зрения. Например, про разрушение Спаса на Нередице писали в американском архитектурном журнале. То есть в США новгородские памятники тоже признавали значимым элементом мировой культуры.
Как только Новгород освободили, то буквально через неделю, 1 февраля 1944 года, вышел акт о разрушениях в городе, где перечисляются военные преступления, совершенные нацистами. Его сразу перевели на множество языков и разослали в мировые СМИ и посольства. Публиковали акт в австралийской прессе и в пуэрториканской. Хотя, казалось бы, де Пуэрто-Рико, а где Новгород. Но для иностранцев было важно видеть результаты варварства нацистов.
В мае 1944 года через советские СМИ также распространяли сведения о том, кто виноват в разрушениях города, выдвигались некоторые обвинения, назывались виновные. И это также подхватывалось зарубежными союзными странами. Они следили и за тем, как освобождали Новгород, и за восстановлением памятников в городе. Например, в США до 1946 года работала комиссия Робертса, которая следила за тем, чтобы похищенные нацистами памятники и культурные ценности были возвращены хозяевам. И в том числе они интересовались Новгородом, в материалах комиссии наш город упоминается. То есть он был весьма известен за рубежом, за ним следили. И, возможно, именно поэтому власти СССР сделали расчет по первоочередному восстановлению памятников, когда люди, в том числе сами строители и реставраторы, еще живут в землянках. Так памятник Тысячелетие России, символ страны, восстанавливается в ноябре 1944 года. Открывается торжественно – со словами о том, что война еще идет, но вот мы уже восстанавливаем города и культуру.
Важное наблюдение. Напоминаю, что еще в 1920-х годах шли речи о том, какой памятник можно разобрать на кирпичи и построить больницу или другое здание для нужд народного хозяйства. В 1926 году были обсуждения о том, что разобрать в Антониевом монастыре. А из Софийского Собора сделали атеистический музей, где хотели продолбить крышу для монтажа маятника Фуко. В 1920-1930-е годы отношение к памятникам у советской власти было снисходительным, скептическим. Их не воспринимали как часть своей советской истории, а считали порождением дремучего века, когда все верили в ложных богов. Того же памятника Тысячелетие России долго стеснялись – во время праздников его накрывали коробками, чтобы не показывать царские и православные символы. И вот все поменялось. После того, как нацисты разрушили памятники, эти объекты обретают новый смысл для Советского Союза – а ведь еще десять лет назад он их разрушал. Что поменялось? Появилось понимание, что это все свое, а не чужое, сделанное какими-то царями, священниками и обманутым народом, который им верил. Все это часть непрерывного культурного наследия. Поэтому уже в 1944 году после освобождения Новгорода принимаются акты о том, как в городе нужно восстанавливать памятники. Утверждается очередность. Всех проживающих внутри реставрируемых объектов выселяют, чтобы они ничего не портили. На каждый памятник вешали табличку, защищали их крышей от непогоды.
В общем, пока СССР убеждал союзников в том, что памятники Новгорода имеют мировое значение, советская власть убедилась в этом сама. Такой парадокс.
Как долго новгородцы после войны продолжали жить в землянках?
— Люди возвращались в город из оккупации. Кто-то освобождался из плена и после проходил фильтрацию. Приезжали из лагерей, а также люди, угнанные на работу в Германию. А в Новгороде жилищного фонда катастрофически не хватало, люди жили в землянках – даже в 1950-х. Также в Новгороде, на территории Зверина монастыря, несколько лет жили немецкие военнопленные, которые также участвовали в отстраивании города. Но жилья в городе катастрофически не хватало.
Я изучал то, как КГБ читало письма студентов Новгородского пединститута в середине 1950-х годов. Дело в том, что во время войны это учебное заведение было эвакуировано в Боровичи. Это был тыловой город, не руинированный. Но потом институт вернулся в восстанавливаемый Новгород. Учащиеся из Ленинграда купились на фразы о том, что в Новгороде их будут хорошо учить. Но в итоге студенты писали родственникам в таком стиле: «мама, спаси меня, здесь ничего нет. Воду приходится набирать из Волхова, питание плохое, очень холодно». То есть быт еще совершенно не устроен. А прошло уже почти 10 лет с момента освобождения. Бытовые и инфраструктурные последствия войны ощущались еще очень долго.
Изначально город хотели восстанавливать по проекту знаменитого архитектора Щусева. Но от этой идеи отказались. Можете рассказать подробнее об идее автора и том, почему ее все же не утвердили?
— Да, 10 мая 1944 года власти утверждают план по восстановлению Новгорода. И после этого, уже под этот документ, подбирают специалистов. Московские архитекторы Щусев и Грабарь приезжают в город от комитета по делам архитектуры, чтобы оценить – как можно восстановить Новгород. Щусев изначально предлагал сделать город-музей. Что-то похожее на Сергиев Посад. Он видел Новгород как некое законсервированное место, где отражается только история культуры и древности. Без современного развития города, без промышленности. То есть Щусев считал, что город должен оставаться таким, каким и был долгое время до войны – маленьким, не больше 50 тысяч жителей, находится в пределах Окольного вала. И все новые здания должны были учитывать древнерусскую стилистику. Эта идея консервации Новгорода как города-музея не понравилась властям наверху.
В итоге был принято другой план. По нему Новгород должен был стать одновременно и промышленным центром, и городом-памятником. Должна быть комбинация идей. Это привело к тому, что сегодня у нас есть как исторический центр, Торговая сторона, памятники вокруг кремля, так и Западный район с типовыми многоквартирными домами для работников предприятий.
К слову, важные для истории и археологии Новгорода места в центре оказались застроены новостроем. Руинированные здания, которые там находились, не стали спасать. И что там хранится под заводом ОКБ «Планета» на Торговой стороне или под УМВД у кремлевского парка, можно только догадываться. Потому что археологических раскопок перед строительством на этих участках толком не было. Да, работал знаменитый археолог Арциховский со своими группами в конце 1940-х и начале 1950-х. Но это была ограниченная работа, потому что не хватало специалистов. И исследование проводились на относительно небольшой территории. А стройка продолжалась. И часто без предварительных архитектурных раскопок.
Одним из первых людей, приехавших в Новгород после освобождения города, был академик Лихачев. И он вспоминал, что все пассажиры поезда плакали, когда увидели город полностью разрушенным. Контраст между тем, каким Новгород был и стал, был очень сильным.
Фото: архив Минобороны РФ / mil.ru
Свежие комментарии